Идея этой повести пришла ко мне когда я гулял и мечтал о... О... О чем я мечтал... Сегодня я вернулся из ПТУ и как только похавал ко мне сразу зашла Наташка. -Раздевайся, - сказал я ей, хотя можно было и не говорить, - она и так каждый раз начинала с того что раздевалась. Я скинул с себя заляпаные краской штаны, дерьмовые трусы и футболку. Я разваоился в кресле. Она встала передо мной и глядела на меня взглядом затравленного хорька. Я овкватил ее ногами. Моя поза была непринужденна. Мои руки еще слегка и сладостно побаливали от того, что я делал с ней вчера, мои ноздри вдыхали сладковатый запах моей спермы. Но не думайтЕ, что я сидел расслабленно - это не означает, что я сидел расслабленно. -Ты меня ненавидишь, - сказал я то, что было и так известно, -Я тебя ненавижу, - чуть слышно повторила она. -Все ты не понимаешь, - сказал я. И мой голос раскатывался по всей пустой комнате, в которой, свободно открывшись миру сидел я, обхватив ногами ноги Наташки. Я едва касался ее и ветер, неопределимый никак иначе, колебал тонкий пушок на ее ногах и щекотал им мои ноги. -У тебя куча проблем, - говорил я так или примерно так, - ты воспринимаешь весь мир как насилие и подчинение, и у тебя есть единственный путь от этого уйти - эо жалость. -А жалость - это хуйня. Жалость это такая хуйня, - которая идет от слабости. Жалость это чувство которое никогда не сделает тебя счастливым. Жалость это чувство тех, кто пресмыкается. Жалость никогда не приведет к любви. -Ты сейчас чувствуешь обиду. -Это понятно, я тебя понимаю, это нормально то что чувствуешь обиду. -Ты еще не дошла до максимума отчаяния, когда ты дойдешь до полной бездны, в тебе что-то переломится. -Иты почувствуешь, как в тебе что-то переломится. -Это нельзя рассказать словами. Это будет как озарение. -Ты почувствуешь, что вся твоя жизнь до этого была не зря. -И впереди еще много счастья. Раньше ты была одинока, у тебя не было ни конфликтных, ни дружественных связей. Вот теперь у тебя есть конфликтная связь. -А потом ты встретишь человека, с которым ты будешь счастлива. Это буду скорее всего не я. -Это будешь точно не ты, - сказала она. -Это буду скорее всего не я, - повторил я, - но меня ты всегда будешь считать своим лучшим другом. Ты всегда будешь считать меня тем, кто научил тебя радости в жизни и быть счастливым. -Когда к тебе придет озарение, ты поймешь, как ты любишь меня.А я уже знаю, что люблю тебя. Потому что это так приятно, чувствовать какая ты беззащитная передо мной и то что я могу сделать с тобой все что хочешь. Я покрепче зжал ее ноги своими ногами и подался вперед, на моем лице появилась улыбка. Говорил я громко, с силой выдыхая воздух, и зловонное дыхание из моего нечищенного рта наверняка достигало ее ноздрей. -Соси мой хуй, - сказал я. Она взяла его корень руками и нагнулась. Водя губами помоему члену, она делала все так как чя ее учил, за время нашего знакомства я научил ее круто делать минет, и теперь я наслаждался плодами своего труда. Все жилки на нем напряглись, все пупырышки проступили, и он принял свою нормальную возбужденную форму. Закончив, она выпустила его изо рта и поднялась. -Ты воспринимаешь всех как насильников и жертв, а жалость это единственный выход чтобы тебя жалели. -Я просто чувствую черную дыру, которая из тебя исходит. -Ты засасываешь все чувства как черная дыра. -Как огромная бочка. Но еще не все потеряно. Я отучу тебя хотеть чтобы тебя жалели. Ты еще молодая ты можешь исправитьсмя. -Потому что есть еще игра. -Игра в тех же насильнников и жертв. И эта игра единственное что помогает от них избавиться. -Я сейчас играю с тобой в насильника. -А ты нет, ты не можешь играть со мной в жертву. Ты все воспринимаешь серьезно. Но настанет время, мы будем с тобой так увлеченно играть в насильника и жертву. -А потом может быть можно будет поиграть и в жалость. -Но это будет уже игра. Ты не умеешьиграть, вот в чем твоя беда Но ничего, я тебя научу. -Близость - это инвертированный антагонизм. Ты сейчас чувствуешь антагонизм ко мне, но настанет время и ты почувствуешь как мы с тобой близки. -Ты сама удивишься, когда ты это почувствуешь, как мы близки друг к другу. -Любая близость появляется как инвертированный антагонизм. Равнодушия так и останется равнодушием. -Чем сильнее антагонизм, тем глубже близость. -Соси еще, - сказал я ей, и она повторила то что делала недавно. Я повалил ее на диван и лег сверху. Тиская ее за бока, за жопу и за сиськи, я продолжал ее учить, крича ей в самое ухо, и мое зловонное дыхание, отражаясь от ее щеки, наверняка попадало ей в ноздри. -Ты же всех ненавидишь. Ты обиженная. Обиженных надо мучать, пока не вымучаешь из них всю обиду и они не станут позитивно смотреть на мир. -Ты же не можешь любить. Ты признаешь только власть. -Кто тебя обидел, я не знаю, скорее всего родители в дтстве, а ты теперь ненавидишь за это весь мир. -Ты ведь тоже грубо со мной обращаешься, - пищала она. -Потому что ты гадина. Если бы ты была хорошей девочкой, я бы гладил тебя по голове и покупал бы тебе конфеты. А ты гадина, гадина, гадина... -Я даже чувствую какая ты склизкая и противная. -Какая же ты гадина, как мне противно... - я терся всем телом о ее нежную кожу, сжимая в руках ее выпуклости и притягивая их к себе. -Гадина! Гадина! Гадина! - повторял я. Я ритмично притягивал ее к себе. Я просунул руку, и, порщупав ее бугорок, раздвинул ей влагалище. Я делал привычные движения, знакомые еще с той поры, как я занимался онанизмом в начальной школе, и мой член входил в ее мокрую щелку, приятно ощущая влажное тепло. -Неужели тебе совсем меня не жалко... - пищала она. -Жалко. Еще как жалко, - с хрипом орал я. - Если бы мне не было тебя жалко, я бы не испытывал никакого удовольствия. Все наслаждение садиста в конфликте со своей жалостью. Я бил ее кулаком по почкам и под ребра, одновременно проталкивая свой член и ощущая как она трепыхается. -Сколько лет твоей сестре? - спросил я. |
проголосовавшие
всего выбрано: 20
вы видите 5 ...20 (2 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 20
вы видите 5 ...20 (2 страниц)
в прошлое