— Ты уверена, что хочешь работать? — Илья прищурился, выискивая глазами сына. — Идиот! Конечно, хочу! — взвилась Марина. — Я что, всю жизнь должна дома просидеть? Дети стояли плотной толпой, время от времени кто-то протискивался туда-сюда, пытаясь пробраться к своей классной руководительнице. Под ногами валялись сломанные цветы и целлофановые обертки, у ограды два малыша дрались букетами хризантем. — Я не считаю, что это так необходимо. — Первый «А», сюда! — Полная тетка в кофточке с рюшами и черных китайских штанах взмахнула кленовым листиком, вырезанным из бумаги. На листике был выведен маркером номер класса, тетка шумно дышала и закатывала намазанные тенями глаза, как будто с ней вот-вот должен был случиться инфаркт. Илья, наконец, выловил сына и подтащил его к учительнице. Витя отмахнулся розами: — Папа, иди… Илья еще пару минут созерцал его спину в сером форменном пиджачке, училка сказала кому-то: «Уберите свои цветы, мне их выносить некуда». На поясе завыл мобильник. Он еще раз взглянул на спину сына, и ему вдруг стало плохо — не в физическом плане. Это было какое-то непонятное ощущение пустоты вокруг, нереальности происходящего. Ему казалось, что на самом деле он не здесь, посреди двора с визжащей малышней, а где-то в безвоздушном пространстве, и видит все это на черно-сером экране. Все вокруг казалось чужим, декорацией к дешевому плохому сериалу, в который он попал по ошибке. Даже сын и жена казались не реальной семьей, а третьеразрядными актерами, которые изображают родственные отношения. Марина уже сидела в машине. От нее пахло модными духами, тональным кремом и зубной пастой, белая блузка с тонкими бежевыми полосками топорщилась от крахмала. Ощущение ненатуральности происходящего не прошло, а, наоборот, усилилось. — Ты уверена, что хочешь этого? — его голос стал плоским, как будто его записали на камеру. — Не говори глупостей, — ответила Марина. — Я опаздываю. «Форд» плавно катился по шоссе. Мимо проплывали серые поля, серые деревья, дома и кусты. Только цветная полоса на лобовом стекле создавала иллюзию синего неба. — Темно как зимой, — сказал Илья. — Я эту тонировку сдеру к чертям собачьим. — Не смей! — крикнула Марина.
Выходя из машины, она поцеловала мужа в щеку и сказала: — Я люблю тебя. Охранник, сосавший сигарету на крыльце, проводил ее наглым взглядом. Откуда это «я люблю тебя»? Тоже из какого-нибудь американского фильма, эту фразу обычно произносит жена, которая провожает мужа-детектива на работу. Потом ее по законам жанра должны похитить какие-нибудь наркоторговцы или сектанты, на которых охотится муж. Илья разглядывал мокрый газон с чахлыми розами, дырявые листья кустов, облепленные клочьями паутины. На фоне свежей штукатурки это выглядело даже слишком убого. Такой газон уже ничем не испортишь. — Проходи! Илья не сразу сообразил, что к нему обращается охранник. — Тебе туда надо? — Парень мотнул головой в сторону дверей. — Ну так проходи. Илья потянул на себя толстую белую дверную ручку и шагнул внутрь. Мочевой пузырь посылал не киношные, а вполне реальные сигналы в мозг. Илья вспомнил слова одного знакомого мужика средних лет: «Когда устраиваешься на новую работу, зайди в сортир на этаже, где сидит руководство. Если он засран, значит, и вся фирма говно». Сортир был идеально чист, в кабинке за тонкой перегородкой кто-то громко сопел и кряхтел. Наверное, это был жирный, высокий человек, пластмассовый стульчак скрипел под его тушей. — Пизда, чурка ебаная! — взревел жирдяй в кабинке. Брякнула картонка туалетной бумаги. Илья застегнулся и нажал на рычаг. — Слышь, мужик! — окликнул голос. — Скажи этой Гюльчатай-Насрать, чтобы бумагу принесла, обезьяна, блядь, тупорылая. Я ее уволю нахуй, если еще раз забудет. — Обязательно скажу, — пообещал Илья и ушел.
Перед тем как завести двигатель, он набрал смс: «Увольняйся». Марина перезвонила через минуту и сообщила, что он дурак. — Не ругайся, — ответил он, выруливая на Петергофское шоссе. — Тебе не идет. Серый «хаммер», ехавший сзади, начал сигналить, чтобы ему уступили полосу. Илья и так шел с приличной скоростью. Когда оба встали в пробке, водитель «хаммера» выкрикнул что-то и вылез из машины. Он был мохнат и жирен, как медведь, в растянутой бежевой футболке и джинсах с пузырями на коленях. Илья насторожился, правая рука инстинктивно нырнула под соседнее сиденье, где лежала монтировка. Он тоже вышел, чтобы медведь мог оценить его рост, подкачанные мышцы и монтировку. Водители соседних машин сообразили, в чем дело, и обступили их со всех сторон. Медведь почесал небритый подбородок и попросил сигарету. Илья опустил монтировку. — Не куришь? — меланхолично спросил медведь. — И я тоже бросаю. Владелец «хаммера» с трудом втиснулся обратно и откинулся на сидении с таким видом, будто на время ему наплевать. Рядом стояли целых пять джипов — один «хаммер», три «инфинити» и «рэйндж ровер». «Сараи на колесах», — подумал Илья. Собственный «форд» казался ему чуть ли не вдвое меньше этих уебищ, которые никогда не нюхали бездорожья и большую часть дня отдыхали на корпоративных стоянках. Рабочий день прошел незаметно: даже кружка с растворимым кофе, налитым с утра, стояла невыпитая рядом с клавиатурой. Только боль в желудке напоминала, что уже вечер. На соседнем столе лежала забытая кем-то тонкая сигарета с глянцевым фильтром, Илья подобрал ее и выкурил, прихлебывая остывшее пойло. За стенкой гремели рохли — узбеки разгружали фуру с запчастями. Потом все стихло, юноша по имени Голиб сунулся в дверь и сообщил: «Мы уходим». Узбеки ни на минуту дольше положенного не задерживались на складе и никогда не пропускали обед. Пухлые щечки Голиба никогда не втягивались от голода, он только и делал весь день, что разогревал какие-то кушанья в микроволновке. Он уже успел снять спецодежду и красовался в розовой кофточке ахтунговатого вида. — Илия Николаевич, вы сегодня яман или якши? — Голиб стрельнул глазами в сторону стоянки. — Тебе пешком ходить полезно.
Голиба он мог подвозить хоть каждый день, потому что ему это было по пути. Остальные грузчики уходили небольшими группами, они жили вместе и устроились сюда по знакомству. Только этот был взят «с улицы», по объявлению. Голиб топтался у дверей склада и наблюдал, как Илья выезжает со стоянки. — Иди-иди, не позорь меня. — Илья махнул ему рукой. Нужно было еще забрать сына у тещи и купить герметик для кухонной раковины. Домой они вернулись на закате, Илья долго искал место для парковки, потому что на его пятачке самовольно встал чей-то «субару». В окнах вспыхивали синие огни, пахло скошенной травой, солянкой и пирогами с капустой. — Пап, чо он там делает? — Витя указал на балкон, где сидел парень в тренировочных штанах и кенгурушке. Лицо парня было наполовину скрыто капюшоном, виднелись только губы, подсвеченные экраном ноутбука. — Да понятия не имею. Может, просто хочет побыть один. Парень заметил их и слегка кивнул головой.
Марина сидела на кухне и разгадывала кроссворд, на плите остывала сковородка с промышленными блинчиками. Витя принюхался и сказал: — Я поел у бабушки. Через минуту в гостиной пискнул компьютер. Илья взял вилку и разрубил пополам блинчик, задубевший снизу и пропитавшийся маслом. Посыпался серый фарш. — Ты был прав, он мудак. — сообщила Марина. — Кто? — Ну, этот, жирный. Который их босс. — Я не говорил, что босс мудак. — Илья запихал в рот вторую половинку блинчика. Он с трудом вспомнил охранника, дырявые кусты и жирдяя в туалетной кабинке. Утро выветрилось из памяти как кусок сериала, который он видел у тещи на кухне. — Ну, и что сделал босс? — Да он просто ебанько. У них там уборщица из Средней Азии. Или с Кавказа. Нерусская, короче. Он ее утром к себе в кабинет вызвал и начал орать матом. И мне говорит: «Выйди». Я встала из-за стола, хотела сумочку взять. Он такой: «Чего уставилась, пизда?» И я вышла, а потом написала заявление об уходе, потому что это ни в какие ворота не лезет. Илья разрубил второй блинчик, на этот раз попался с пюре из картофельных хлопьев. — И он его порвал и снова орал как базарная баба. Мне их бухгалтерша еще на собеседовании сказала, что у них хозяин «немного самодур». Я вообще не понимаю, зачем они работают у этого ублюдка. Им что, больше негде? — Понятия не имею… — Этот сказал, что трудовую книжку не отдаст, а я сама взяла из сейфа. Ключик же у меня был. И трудовой договор забрала, обе копии. И печать сама поставила. И расписалась. — Н-да… — Ну а что мне, идти унижаться? — Марина вызывающе вскинула голову. — Как он со мной, так и я с ним. — Пошли? — Илья указал глазами в сторону спальни. — Ты дурак? — Марина легонько пнула его босой ногой. — Ребенок еще не спит. — Ребенку наплевать.
Над его лицом прыгали белые сердечки — жена в солярии лепила на соски какие-то специальные штуки, чтобы не обгорели. Ему не нравилось, что у Марины кожа стала темнее, чем волосы. Она была похожа на цветной негатив — белые волосы, белые ногти, светло-розовые губы, белые, как у африканки, ладони. — От ультрафиолета бывает рак кожи. — Чего? — спросила Марина, не сбавляя темп. — Не обращай внимания. — Ты вообще собираешься кончать? Какой ультрафиолет? — Марина хлестнула его лифчиком по губам. — Ты заебал уже! Думаешь, я получаю от этого удовольствие? — Я ничего не думаю. — Он наблюдал, как она одевается. — Ты лежишь на моих трусах. — Марина пнула его коленом и вытащила из-под спины колючий кружевной комок. Он дождался, когда она уйдет обратно на кухню, и достал из дивана каталог проституток. Их там скопилось уже довольно много — теперь глянцевые брошюрки с элитными шлюхами раздавали прямо у метро, как рекламные листовки. Узбеки приносили их пачками, разглядывали всей бригадой и смеялись, а хорошенький Голиб клал на них сосиски перед тем, как сунуть в микроволновку. Илья выбрал страницу с белокожей брюнеткой по имени Роксана, прислушался к звукам в гостиной и выдавил шматок смазки в правую ладонь. Через десять минут Марина ворвалась в комнату: — Давай поговорим! — Давай. — Он вытер пальцы о простыню. — Ну что ты как свинья? Теперь иди стирай. — Жена брезгливо отряхнула одеяло и села поодаль. — Если я тебя больше не интересую, не надо притворяться, что хочешь. Потому что мне это тоже не нужно. Ты не обязан, понял? — Нет. Илья мог сказать, что на самом деле она, конечно, его интересует, просто он сильно устает, но понимал, что это ни к чему. Поэтому добавил: — Я люблю тебя. — И заснул.
— Вы сегодня яман или якши? — Голиб прижался щекой к притолоке и томно хихикнул. Он знал, что начальника давно задолбал этот вопрос, но его соплеменники считали, что хорошая шутка становится со временем все лучше и лучше. Одно появление Голиба в дверях уже заставляло ржать всех, кто это видел. — Яман. Иди на хуй! Пока Илья заводил машину и включал первую передачу, парнишка нырнул на заднее сиденье. На этот раз он был в ядовито-фиолетовой кофточке — наверное, розовая отправилась в стирку. От Голиба тянуло коноплей, хотя узбекам запрещали курить на работе. — Брысь! — Илья распахнул дверь и вытащил узбека из салона. — Совсем охуел, чурбан? Остальные узбеки одобрительно смеялись, кто-то советовал врезать посильнее, чтобы уважал старших. Голиб тоже хихикал и делал вид, что отбивается, но особого сопротивления Илья не чувствовал. Такие спектакли случались часто, иногда парнишку все-таки подбрасывал до остановки кто-то из сотрудников. Здесь часто ездили патрульные машины, с пойманных нелегалов брали в среднем по пятьсот.
За ребенка можно было не волноваться, Марина забрала его из школы сама. Парень в кенгурушке снова сидел на балконе с ноутбуком, он заметил соседа краем глаза и помахал рукой. Илья постоял немного под окнами, покурил и зашел в подъезд. Где-то беспрерывно звонил телефон, на лестнице пахло тушеным мясом и солянкой. — Весь день доставал, сначала на мобильный, теперь на городской. — Марина чмокнула мужа в холодную щеку. — Ну так выключи, делов-то. — Да пусть. Он мне не мешает. — Марина выдралась из рук Ильи и метнулась на кухню, брякнула дверца духовки. Видимо, там готовилось что-то вкусное. Трубка лежала в гостиной, рядом с компьютером сына. Витя щелкал «мышью». Знакомый хамский голос бормотал какие-то угрозы. — Алло? — Илья поднял трубку. — Ты кто? — спросил голос. — А ты? — А тебе не похуй, кто я? Передай этой пизде — не знаю, кто она тебе — что она, пожалеет, что сегодня не пришла. Если баба устраивается в серьезную фирму и в тот же день заявляет об уходе, это нормально? Я ее кидал? Я на нее наезжал? Короче, меня не волнует, что у нее там — месячные, недоеб или просто с башкой не в порядке. Если ты оформилась по трудовой, иди вкалывай. Что она вообще о себе понимает? — Она не хочет у вас работать. — Не хооочет? — взрыднул голос. — А я хотел с ней на собеседовании пиздеть? Я хотел с ней в офисе в выходные торчать и все ей показывать? Прежняя секретутка ушла, все, нету ее. Так что передай своей пизде… Илья выдернул вилку из телефонной розетки и аккуратно положил трубку на базу. Злость поднималась внутри, он чувствовал, как кровь приливает ко лбу и что-то сжимается в затылке, мешая мыслить трезво. — Папа? До Ильи только сейчас дошло, что сын все слышал. — Извини. — Я трубку снимал и клал рядом. И он орал как дебил… — Витя развернулся обратно к монитору. На столе валялся желтый клейкий листок с напоминанием: «Почини раковину». Почерк Марины был округлым, как у школьницы, с ненужными завитками и сильным нажимом. Про раковину он вчера забыл. Силиконовый герметик так и остался в черном пакете на заднем сидении. Марина подкралась сзади и потыкала в листочек ногтем. — Я знаю… — Илья зажмурился. Ему страшно не хотелось снова тащиться на улицу. Марина налепила листок ему на лоб. — Сейчас…
Герметик выпал из мешка и куда-то закатился. Илья вытряхнул коврики, вымел мусор, нащупал тубу и протер ее ветошью. Выпрямился, похрустел суставами. К дому медленно подъехали два «сарая» — черный «инфинити» и крайслеровский джип с внушительными шматками грязи на кузове. Шматки были оставлены, видимо, для красоты, потому что на шоссе при всем желании трудно так извозиться. Владелец как будто давал понять: у него настоящий внедорожник, который катается по самому настоящему бездорожью. Джип встал поперек проезда, «инфинити» въехал на газон. Из джипа выскочили два амбала в штатском и один в милицейской форме, водитель кроссовера тоже вылез и тяжело ступил на траву. Земля под ним чавкала и проминалась, казалось, его сейчас затянет в газон, как в трясину. Он был огромен даже по сравнению с Ильей — высокий, под два метра, и весом не менее полутора центнеров. Темно-серый костюм был явно сшит на заказ, таких размеров не найдешь в магазине. Жирдяй выглядел в нем неплохо и держался с достоинством. — Пошли? — спросил жирный. — Погоди, я покурю, — отозвался мент в штатском. — Никуда эта стерва не денется. — Леша, ты заебал! — Хозяин кроссовера протянул ему пачку «Житан» и зажигалку. Илья узнал эту капризную интонацию. Он дождался, когда четверо мужчин скроются в подъезде, и выхватил мобильник: — Давай, дура! Бери трубку! Он вспомнил, что сам отключил телефоны. — Не открывай! — орал Илья. — Это милиция! Марина, не открывай дверь! Парень в кенгурушке завозился на своем балконе, где-то хлопнула форточка. Илья забежал в подъезд — наверху уже пинали ботинками железную дверь. — Я милицию вызову! — крикнула соседка. — Мы уже здесь. — гыгыкнул Леша. — Открывай, сука! — Жирдяй всей тушей врезался в дверь, по штукатурке побежали трещины. — Все равно я уже заявление написал. Можешь не открывать, только потом твой муж-лошок на новую дверь не наскребет. Все потратит на подарки. — Какие еще подарки? — взорвалась Марина. — Моим друзьям из РУВД. И не говори потом, что я не хотел разобраться по-хорошему. Когда люди со мной хотят по-хорошему, я всегда готов пойти навстречу. А ты, наверное, хочешь по-плохому. — Иди на хуй, мразь! — крикнула Марина дрожащим от злости голосом. — Ты кем себя считаешь? Удельный князек, блядь… Мы живем в двадцать первом веке, беспредел кончился. — Чё, серьезно? — переспросил босс. — Беспредел кончился, пора на пенсию. Его друзья, видимо, не считали, что это хорошая шутка. — Короче, коза. — Леша помахал какой-то бумажкой перед глазком. — Сейчас ломать будем. Можешь особо не возникать, ордер у нас есть. — Мы ему кто, слесари? — пробормотал другой мент. — Никуда она не денется. Заявление подал — все, до свиданья, остальное сами сделаем. — Ты че, опух? — Босс пнул дверь пяткой. — Давай ее в отделение! — Евгений Георгич, — Леша взял его за предплечье, — вы гражданское лицо, вам лучше на улице подождать. — Да я не тороплюсь, — неожиданно кротко ответил босс и потопал вниз. Задел Илью мощным плечом и оставил в воздухе густой табачно-парфюмерный шлейф. Пахло от него, кстати, довольно приятно. Наверное, он знал толк в туалетной воде.
Илья по-прежнему стоял на ступенях с герметиком в руках. Откашлялся и спросил: — В чем там дело? — Ну, типа, она украла какие-то документы. — доверительно сказал Леша. — Сейчас мы быстренько квартиру обшмонаем, найдем эту хрень — и баиньки. Вы здесь живете? — Нет. — Ну, так и не стойте над душой. Илья повернулся как ни в чем не бывало, спустился на второй этаж и позвонил в квартиру, где жил парень в кенгурушке. За дверь можно было не волноваться, он совсем недавно ее поставил, фирма клялась и божилась, что ее конструкция особо устойчива к взломам. Это была не китайская дешевка, которую маленькая девочка может вскрыть консервным ножом, а солидная дорогая немецкая дверь. Гораздо больше его беспокоил балкон. — Что случилось? — спросил тихий голос. — Это я! — Илья отчаянно ткнул пальцем в воздух. — Ааааа, привет! — громко сказал парень и втянул его в квартиру. В коридоре было темно, Илья тут же споткнулся о велосипед и чьи-то кеды, с табуретки упал пакет, покатились яблоки. — Не страшно, я потом все уберу. Пойдемте. — Парень увел Илью в маленькую комнатушку — видимо, в свою спальню, — и усадил на разложенный диван с несвежим бельем. — Ну, что случилось? Незаконный арест, ага? Я про них все знаю, у меня на них уже вот такое досье в компьютере. Я сейчас об этом напишу в жеже, пусть все читают. Может, дойдет до кого-то, и у них там головы полетят. Кого они хотят посадить? — Что? — Илья снял пиджак, открыл окно и закурил. Несостоявшийся босс Марины топтался внизу вместе с одним из ментов. — Ну, кого они хотят арестовать? Вы не знаете? Из какой он партии? — Она… — Ну, понятно. Женщины смелее мужиков. Первыми кидаются на амбразуры. — Смелее?.. — Илья снова посмотрел вниз и стряхнул пепел. Леша и третий мент успели спуститься, теперь они рылись в просторном багажнике джипа, перебирая инструменты. Он достал мобильник: — Ну, как ты там? — А сам-то ты как думаешь? — Марина всхлипнула. — Вот гнида! У него там все отделение куплено, их начальник — его друг. — Дайте мне поговорить с ней! — подскочил парень. — Пожалуйста… — Илья отдал ему трубку. Парень слушал Маринины жалобы, поддакивал, худые смуглые пальцы с немыслимой скоростью бегали по клавишам. — А вы точно ни в каком объединении не состоите? — спросил он под конец. — Не хотите вступить?.. Нет, что вы, это никогда не поздно. У нас некоторым женщинам даже за пятьдесят. Илья прижался ухом к входной двери. Наверху трещало дерево, до металла они еще не добрались. Были слышны матюги, что-то упало, кто-то кричал: «Ну, долго вы будете копаться?»
— Я щас прессу позову. — сообщил парень, не поднимая головы. — Кстати, меня зовут Ренат. Приятно познакомиться. Он сгорбился над своим компьютером, и весь остальной мир для него больше не существовал. Илья сходил в его туалет, успел познакомиться с его мамой и сестрой, погладил его кошку и снова покурил, на этот раз на балконе. Джипы по-прежнему стояли внизу, Евгений Георгич приплясывал у подъезда и бросал недокуренные сигареты. Расстегнул ширинку и по-хозяйски помочился на ствол рябины в палисаднике. На лестнице все еще стучали, время от времени кто-то из соседей выскакивал и кричал, что вызовет милицию. Первое время милиционеры смеялись, потом начали объяснять, что это «спецоперация». Ренат позвонил в отделение и выяснил, что заявление действительно было написано и принято, и по этому адресу послана «опергруппа» — те самые трое амбалов. Когда он спросил про ордер на обыск, девушка бросила трубку. — Ордера, конечно, нет, — начал объяснять Ренат. — Они вам наврали, его так быстро не дают. Но в законе указано, что можно и без него, если есть какие-то «обстоятельства, не терпящие отлагательства». Какие именно — не написано. Вы можете нанять адвоката, чтобы присутствовал при обыске и фиксировал нарушения. Понятых не вызвали — это тоже им в минус. Поэтому все результаты обыска будут считаться недопустимым доказательством на…
Восприятие Ильи отключилось. Ренат и дальше что-то рассказывал, тыкал обгрызенным ногтем в монитор. Илья не представлял, каким образом нанять адвоката. Где его искать, чем платить? Ренат говорил и про это — у него на примете была какая-то Наташа Новоженова, «борец за права человека». Он показал ее фотографию — вид у адвокатши был странный. Ярко-красная кофточка, виниловая юбка, пегие волосы, голодный взгляд. Правозащитница сидела на кожаном диване, закинув ногу на ногу, и улыбалась как дешевая блядь. Снизу на фотографии было написано затейливым шрифтом: «Я одна, но рядом со мной еще много места :-))))» — Не надо адвоката, — попросил Илья. — Я ей сейчас позвоню, — ответил Ренат. — Кстати, ее вторая профессия — журналист. Молодец баба. К ним постучалась мама Рената. Она спросила, будут ли «ребята» ужинать и останется ли «мальчик» на ночь. Наверное, приняла Илью за какого-то очередного партийца.
В какой-то момент Илья понял, что шума больше не слышно. Внутри словно что-то оборвалось: вскрыли! Он схватил пиджак и выскочил на лестницу. Ноги не слушались его, они как бы существовали сами по себе и отказывались идти вверх по ступеням. — Тут болгаркой надо, — устало сказал кто-то. — У меня нет с собой. — Ыыыыыы… — зевнул второй. — Вызывай МЧС, они тебе все откроют. Или через балкон залезай. — Я че, похож на альпиниста? — Ты на домушника похож… — Короче, ломайте сами. Я в этом не участвую. — Юра, пожалуйста! Он…
Стемнело. Евгений Георгич бродил по детской площадке в центре двора. Покопался в мобиле, повисел на турнике, попытался втиснуть массивный зад на качели. Видно было, что мужик мается дурью, что ему это давно надоело. Илья тоже слонялся по двору, скучал и курил. По-своему он прекрасно понимал жирдяя. Если бы какой-то Голиб спер туалетную бумагу из «белого» сортира или посрал там орлом, то вся бригада встала бы раком. Правда, черные уже полгода ходили в биотуалет на улице, «белый» сортир запирался, и каждый белый носил ключ с собой. Это правило было введено как раз из-за орлиных узбекских повадок и грязных разводов на полу. Излишне говорить, что сам Илья тысячу раз слал своих узбеков на хуй, и никто не считал себя обиженным. Он злился скорее на Марину. Теперь из-за ее дурацкого характера была испорчена дверь, и еще Илье хотелось принять душ. Где найти адвоката, он себе не представлял. Вспомнил, что бывший одноклассник, Виталик, когда-то учился на юрфаке. Было неудобно: они не общались уже лет пять. Илья нашел его в списке контактов и помолился про себя, чтобы этот номер еще действовал. Виталик номера не менял. Сразу вспомнил, для порядка спросил, как жизнь. Илья рассказал про босса, ментов и загубленную дверь, Виталик хрюкал от хохота и спросил, наконец: — Чего ты от меня хочешь? Илья не нашел что сказать. — Попробую угадать. Ты хочешь, чтобы я приехал и подержал твою жену за руку, пока эти долбоебы подбрасывают улики? — Ну, не будь мудаком… — Но вообще у меня есть один друг. Я зову его просто «Миша». Конечно, он только для друзей просто Миша. Из какого они отделения?
Через полчаса подъехал «лексус», из которого высунулся еще один парень в милицейской форме. Он передал Леше сумку, в которой, судя по всему, лежала «болгарка». «Лексус» молниеносно развернулся, взвизгнул тормозами и рванул дальше, Евгений Георгич едва успел отскочить. Позвонила Марина: — Что ты стоишь как идиот?! Они уже пилят! Они сейчас откроют, ты понял? Сделай хоть что-нибудь! Осталось всего две сигареты. Маринин босс углядел их и попросил одну. Илья протянул ему открытую пачку. — Ждете кого-то? — спросил Евгений Георгич. — Ага, встречаю… друзей. Еще через полчаса из подъезда вывалились два мента и между ними — Марина в тапках с помпонами. Она молча вырывалась, одна из тапочек слетела, перекувырнулась в воздухе и шлепнулась на асфальт. Ренат на своем балконе схватился за мобильник и прищурился, как будто смотрел в оптический прицел. Марину прорвало: — Илья!!! Что ты стоишь как мудак?!! Помоги мне! Менты от ее крика оцепенели. Тот, которого звали Юрой, спросил: — Это твой мужик, что ли? — Да, этот уебок — мой муж! — Лицо Марины сделалось багровым. Евгений Георгич вел себя на удивление спокойно. Леша показал ему какую-то распечатку в мятом файлике, босс кивнул: — Давайте в отделение. Илья сглотнул слюну. Виталик со своим Мишей не торопился. Идти на четырех здоровенных парней с монтировкой было бы глупо. Из подъезда выбежали три тетки среднего возраста и девушка в ситцевом халатике. Они пытались разжать руки милиционеров, те отмахивались от них, как от мух. Витя тоже спустился и наблюдал, открыв рот, как маму запихивают в джип. Илья прикинул, не перекачаны ли шины Лешиной тачки. Он как можно более спокойно направился к своему «форду» и открыл багажник. Вытащил тонкую крестовую отвертку. — Ну давай, давай. — У него за спиной стоял Леша. — Давай, проколи нам покрышки. Илья пожал плечами и захлопнул багажник. Марина ударилась лбом о триплекс, Илья с трудом расслышал ее слова: — Сделай что-нибудь! Я тебя ненавижу!
Он сел в свой «форд» и завел мотор. «Инфинити» и внедорожник медленно выезжали со двора. Витя крикнул: — Папа, что мне делать? — Иди домой!
Больше всего Илья боялся, что они поедут не в отделение. Как назло, на одном из перекрестков он не успел проскочить на зеленый, наперерез уже несся «порше-кайенн». Илья еще раз позвонил Виталику, тот не взял трубку. Снова сжался какой-то сосуд в затылке, Илье показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он опустил стекло и глотнул воздуха. Зеленый снова горел, сзади кто-то уже сигналил, орал и махал рукой в золотых перстнях. — Пошел на хуй, мразь! — крикнул Илья. — Ты чо, ебанулся? — Из старого «мерседеса» выскочил парень в тренировочном костюме. — Хули ты встал, мудак? Илья поймал его за трикотажный рукав, ловко вывернул руку пацанчика и швырнул его на колени. Тот вырвался, Илья покрепче ухватил его за шкирку и приложил мордой об асфальт. — Сдохни, сука! — Илья выпустил ворот спортивной куртки, пацанчик мягко свалился на бок. Мелькнули удивленные глаза и что-то темное, размазанное по лицу. На поясе вибрировал мобильный. — Виталик? — Илья надавил на газ. — Папа, что мне делать? Дверь не закрывается! Папа! — Отстань, не до тебя. — Илья снова чуть не нарвался на красный свет. — Папа! — Ты дебил? — Илья швырнул телефон на сиденье. Боль в затылке стала невыносимой, он чувствовал, что его лицо пылает. Казалось, череп вот-вот разлетится на куски, а по венам течет кипяток. Он гнал свой «форд», вклиниваясь между иномарками, обгоняя тяжелые джипы и тупорылые дамские машинки. Кто-то далеко позади сигналил и матерился, Илья этого не замечал. Он едва узнавал улицы, по которым ехал. Хотел позвонить Виталику, но понял, что это бесполезно. Не будет никакого Миши. Миши появляются только в счастливых финалах. Придется занимать на работе, у знакомых, у соседей. Здание милиции он нашел случайно, сознание отключилось на время. Илья чуть не проехал мимо ряда «девяток» и «уазиков» с мигалками. На секунду ему показалось, что он попал в СССР. На другой стороне улицы были припаркованы задрипанные «четверки», «пятерки», «шестерки», «девятки» и даже ржавая «копейка». Только «инфинити» и «крайслер» возвышались над этим совковым сбродом, давая понять, что демократия уже наступила. Марина постучала в окно: — Все, поехали домой. Они извинились. Илья еле расслышал, что она сказала. Он вышел из машины и огляделся по сторонам, чтобы убедиться в реальности происходящего. «Инфинити» медленно отъезжал от поребрика, кренясь вправо под тяжестью хозяйской туши. Жирная рука высунулась и помахала Илье. Подскочил седоватый мужичок, майор, судя по погонам. Растерянно взглянул на Марину и направился к джипу. — Убери отсюда своего урода! — кричал майор. — Не смей на этом говне приезжать! Никогда! Джип стоял вывернув колеса, как будто пытался спрятать виноватую морду. Леша вытирал потную шею, дожидаясь конца спектакля. Он поймал взгляд Ильи, прикрыл глаза и отвернулся. Чуть поодаль стояла группа из нескольких мужчин. Илья так и не понял, кто из них Миша и был ли там Миша вообще. Наверное, Мише достаточно было сделать один звонок, чтобы чье-то заявление растворилось. — Извините. — Леша тронул его за плечо. — Вы же понимаете, мы люди подневольные. Нам приказали — мы сделали. — Я понимаю. — С дверью нехорошо вышло. — Леша почесал шею. — Классная дверь. Мне аж самому было жалко пилить. — Не страшно, другую куплю. Откуда у подневольного человека «крайслер», Илья спросить не решился. Марина уже сидела в машине, придерживая полы махрового халата. Ее ноги были босы, глаза блестели в темноте. Илья давно не видел свою жену такой счастливой, она как будто светилась изнутри. Когда он включил зажигание, Марина неожиданно крепко обняла его и поцеловала. До дому доехали быстро, Марина по пути рассуждала о ментовском произволе и о том, какой молодец этот Ренат с его правозащитным движением. Илья не стал возражать.
Миша передал через Виталика, что у него все есть, но зимняя резина была бы кстати. Илья выбрал самый лучший комплект из того, что лежало на складе. Новая дверь была уже заказана, пришлось взять в долг у нескольких сотрудниц. Голиб снова спросил вечером: — Вы сегодня яман или якши? — Иди на хуй, — ответил Илья. Голиб радостно кивнул и помог донести шины до багажника. Выгнать его из машины было уже невозможно. На этот раз парнишка был в белоснежной кофточке и палевых штанах со множеством карманов. — На свидание собрался? Голиб снова кивнул. По-русски он говорил еще не очень хорошо и боялся вякнуть что-то невпопад. — Ладно, сиди. — Илья повернул ключ зажигания. Мимо лениво проехала милицейская «девятка». Водитель выкинул окурок, притормозил и тронулся дальше. Илья снова почувствовал, как что-то сжимается в затылке. Парнишка напрягся, как будто не мог подобрать слова: — Менты… Вам не страшно, вы русский. «Издевается», — подумал Илья. Но в глазах Голиба читалось что-то похожее на благодарность. Илья понял, что ему действительно не страшно. Он гражданин Российской Федерации. У него есть жена и сын, квартира, дача, почти новая машина. Есть высшее образование и стабильный средний доход. И, в конце концов, у него есть Миша. Пусть даже этого Мишу он сам ни разу не видел.
Когда Илья подъехал к дому, то увидел группу странно одетых людей. Он узнал правозащитницу с фотографии, остальные были какие-то незнакомые хмыри лет тридцати-сорока. — А это герой нашего репортажа, — крикнул Ренат. — Он вынужден был наблюдать, как оборотни в погонах ломятся в его дом, устраивают незаконный обыск и похищают его жену. Илья зажмурился от яркого света: перед ним маячил объектив камеры, кто-то совал ему под нос микрофон. — Расскажите нам, что случилось вчера вечером, — велел женский голос. — Ничего не случилось. — ответил он и пошел дальше. |
проголосовавшие
Зырянов | Феликс | Stormbringer | Пaвленин |
всего выбрано: 21
вы видите 6 ...21 (2 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 21
вы видите 6 ...21 (2 страниц)
в прошлое