Паутень (продолжение 1) 2004-03-19 2. Следующим вечером Живора снова вышел к мужикам — послушать, что нового слышно про убийство — внутри зудела рана и хотелось с размаху запустить в нее пальцы, побередить. Но на сходке спорили о другом, куда более насущном для живых, чем некая справедливость, никакого отношения к покойному Садовскому уже практически и не имеющая. С вчерашнего дня по отключили дачному массиву воду, и чтобы включить ее обратно, надо было оплатить набежавший за несколько месяцев долг. Мужикам и пенсионерам такую сумму не собрать, но решили выживать все-таки сообща. С утра ходили советоваться в соседний дачный кооператив, откуда вдруг прикатили сложной конструкции установку для бурения артезианских скважин. Мужики ругались — первые опыты оказались сплошь неудачным. — Технологию надо знать! – кипятился дед Фешка. — Думали, что это просто — дырку сделал, шлангу запустил, насос включил — и поливай огород? — Будто ты знаешь! — огрызнулся Бондаренко. — Колодцы надо копать, а то сплошь фиговина выходит. Дед Фешка не унимался, выскочил на середину площадки — доказывал свое. — Технология! Вы, сволочи, когда установку брали, хоть выспросили – что, как и зачем? — старик горячился, наскакивал на Бондаренко, и словно тот был ему первый враг, угрожал сухоньким кулачком. — Спросить надо было, а то… Вертим, вертим — все зря! Бондаренко все это время внимательно следил за движениями Фешкиного кулака, и когда тот оказывался в опасной близости от носа, тут же делал головой движение назад. Мужики наблюдали за этим цирком, посмеивались. — Дед, ты бросай кулаком махать! – надоело Бондаренко крутить шеей туда-сюда. – А то на старости лет за драку на 15 суток сядешь… Мужики засмеялись, и Живора улыбнулся через силу. — Чего? — заплясал от негодования Фешка, – я технологию мордобития с молодости знаю, с войны еще! Предупреждаю, начинаю с левой! — по технологии бокса! Тут мужики подхватились и, наконец, усадили старика-буяна. — Савву надо звать, он точно знает, – предложил кто-то. — Он и сам бы пришел, да только ему в милицию завтра на утро по повестке. Наверное, уже лег отдыхать, — отозвался Бондаренко. Немедленно выскочил дед Фешка. — А я пойду проверю, чего это спать, когда такое дело решается? — и, засунув руки в карманы штанов, направился вглубь дачного массива, к Саввиному дому. Начинало темнеть, мужики один за одним погружались в ночь, и об их присутствии узнавалось лишь по огоньками цигарок и смачным плевкам. Живора решил не дожидаться Савву, осторожно, не прощаясь, поднялся. По дороге по привычке, но по-прежнему очень больно попрекал себя — «в нечеловеки попал…»
3. Четырехэтажное здание милиции было видно издалека: облицованное плиткой совсем несерьезного, желтого цвета, оно возвышалось над одноэтажными соседями. На ступеньках дежурил молодой милиционер, пацан. Савва увидел его впервые, но сразу перестал уважать – во-первых, за мелкий возраст и, во-вторых, за потенциальную, как виделось мужику, склонность к взяткам. Даже так, свои приговоры Савва формулировал серьезными словами, и, если бы попался сейчас мужику некий доброжелатель, который, угадав, его мысли, встал бы на защиту молодого человека, Савва немедленно ответил: «Судить человека можно заранее… — и, дождавшись ожидаемого эффекта, вбил бы собеседника по шею в землю. — Нечего ждать! Не то эта паскуда всяких делов натворить может» — Вы к кому? – спросил дежурный, оглядывая посетителя. — К… — запнулся Савва, извлекая из кармана повестку, на которой записана фамилия следователя, — к Петровичевскому. И, в соответствии с собственными рассуждениями, посмотрел на милиционера совсем уж презрительно.
Следователь был занят — изучал какие-то бумаги. — О, пришли! — обрадовался Петровичевский, привставая на встречу посетителю. — Разве к вам можно не прийти? — невесело отшутился Савва. Следователь ему не то что бы не понравился, скорее наоборот. Словом, первых впечатлений для вердикта Савве не хватило, и про себя он решил: «Поговорить бы надо» — Ну что слышно об убийстве? – поинтересовался следователь, рукопожатием вцепившись в смерть Садовского, как за тему для начала разговора. — Да ничего такого. Разное говорят, — ответил Савва, с достоинством равного выпуская чужую ладонь. — Будто бы наркоманы его «приговорили», которые у Живоры до этого лестницу украли. — Вы тоже так думаете? — Кто его знает…, может кто из наших, местных постарался, — раздумчиво сказал Савва. — Чего вы так решили? — заинтересовался Петровичевский мнением посетителя. — Так, ничего ж не взяли, кроме ружья…
Через час уходил Савва от следователя неудовлетворенным беседой — вроде что-то крутилось, что-то получалось, а под конец вдруг взяло и пропало. Мужик даже разозлился на следователя: мог бы и подробности осветить. «В принципе, – перешел Савва к милицейским порядкам, — и взятки берут, и убийц на волю отпускают, и вообще не работают как надо». Петровичевский как будто не укладывался в эти рамки, не ложился на Саввины приговоры, но сгоряча было решено: все они одним миром мазаны.
А уже вечером, на ставшей обязательной и даже настоятельной для души, сходке Савва рассказал мужикам: — Был сегодня в милиции, у следователя, — и приняв на заметку, что убийца может быть рядом, добавил, — не будут они искать, как надо. — Вот и я о том же, — поддержал разговор Бондаренко, — надо в газету писать: мол, так и так, убийство не хотят раскрывать. — Наверное, уже и не раскроют, — вздохнул кто-то из мужиков. Бондаренко с горечью высказался: — Ведь не бомжа убили, а ветерана. Если так будут относиться к нам, выходит — можно всех перестрелять и никому ничего не будет? — А может специально на нашего брата охотятся, — заволновался дед Фешка — ему такое на ум пришло, — вон, у ветеранов, пенсия какая! Там одного застрели, другого — отрави и третьего туда же — какие тысячи экономятся! — Вот и я о том же, — согласно кивнул Бондаренко. – А кто-то потом эти тысячи хапнет и за границу смоется. Эх!.. На это строго отзывался Савва, почти приказал: — Вы это, мужики, бросьте! Дело-то в другом. Вы думаете, нашего Садовского за пенсию убили? Да он бы через месяц другой и сам мог помереть от язвы! Глубже надо думать — а значит здесь, на дачах, убийцу искать. Бондаренко удивился неожиданному повороту: — Как? Среди своих? Получается — здесь отныне и доверять некому? — Так и выходит, — недовольно, словно его прилюдно вынудили спустить штаны, сказал Савва и покосился на ближайшего мужика. – Я, например, себе не всегда доверяю, а ты тут о чужих … Бондаренко огляделся по сторонам, словно выспрашивая одобрения, накинулся на Савву: — Тогда для чего мы собираемся? Коль убийца среди нас, так и говорить, получается, ни о чем таком нельзя? — Искать надо, — ответил Савва, — и по возможности самим, так как на милицию надежда очень маленькая. — И как мы его найдем? — А у кого ружье, тот и есть прямая причина смерти, — после своих слов Савва замолчал и со значением обвел взглядом мужиков. – Я сам буду искать. Найду и в милицию сдам. — А как-то искать будешь? – запнулся на собственном голосе Живора. Показалось, что от страха тот дрогнул и выдал его упрятанное внутрь волнение, отозвавшееся привычной болью в голове. — С гнильцой человечек должен быть, — ответил со значением Савва, — а я таких за версту чую — от них будто дерьмом несет. Понятно? Мужики замолчали, кто-то встал, с размаху кинув окурок на землю и припечатав его ногой: – Да ну вас к чертовой матери! Как же без доверия жить-то можно? Не по-соседски? — А как обычно, — ответил Савва уходившему, — Ты, главное, не волнуйся, разберемся! |
проголосовавшие
комментарии к тексту: