Литература

В полпервого мне позвонила Катя. Я уже крепко спал.

- Алё, ты спишь?

- Ну да.

- Приди ко мне, мне очень страшно.

- Что случилось?

- Я не могу по телефону... но ты должен прийти или я с ума сойду... или может я уже сошла...

- Мне завтра на работу рано... ты что напилась?

- Нет-нет, ничего такого... пожалуйста...

Кажется, перед тем как повесить трубку она всплакнула. Или мне показалось. Или это помехи. Я включил свет и начал медленно одеваться. Первая тёплая ночь в этом году. Катя работала в местном хлебном, в ликёро-водочном отделе. Потом она перешла работать официанткой в соседний бар. Прокуренное тесное помещение, куда ходят одни жлобы. Раньше я туда ходил, теперь нет. Там каждый день скандалят и дерутся. Я и сам там дрался. По пьяни с другим пьяным мужиком. Очень пьяным мужиком. Хорошо, что он был пьяным, потом выяснилось что он боксёр. Тогда я отделался порванным воротником на куртке. Но история не об этом.

Мы с Катей встречаемся. Они с подругой снимали двухкомнатную квартиру в соседней пятиэтажке. Подруга куда-то съехала, а Катя живет там до сих пор.

Я вышел на улицу и быстрым шагом, стряхивая сон, пошёл к ней. Дул приятный тёплый ветер, по дороге проносились редкие машины. На улице никого.

Она открыла дверь, когда я только начал подниматься по ступенькам. Бледная, чёрные круги под глазами. Руки трясутся.

- Что случилось? - спрашиваю.

- Заходи-заходи.

Я зашёл. Она закрыла за мной дверь на три оборота и кинулась на шею. От неё несло табаком и потом.

- Слушай, помнишь, я тебе говорила, что моего отца на стройке плитой придавило?

- Ага.

- Так вот это неправда. Он от пьянки помёр. Мне соседи позвонили в Киев и сказали, что он мёртвый два дня в квартире лежал... Помнишь, я еще на месяц домой уезжала, когда мы встречаться только начали?

- Помню, - говорю и пытаюсь высвободиться из её крепких ненужных объятий.

- Так а что случилось всё таки?

- Он вернулся.

- В смысле?

- Отец вернулся.

- Куда вернулся?

- Сюда вернулся. Он сейчас на кухне сидит, ждёт пока картошка в мундирах сварится... у меня же никого нет. Все родственники умерли. Бабушки, дедушки, тёти, дяди... мама умерла, когда я еще маленькой была.

На кухне действительно сидел какой-то мужик. На плите стоял казан. В казане плавала картошка. Много картошин.

- Папа, это Максим, помнишь я тебе о нём говорила...

Мужик был одет в халат и домашние тапочки. Он поднялся и протянул мне руку. Всё, подумал я. С меня хватит. Больше я в этой дурацкой истории участвовать не буду. Халат распахнулся и я увидел его ужасный живот. Земляного цвета. Живот кровоточил. А внизу живота у него ничего не было. Ничего не болталось. Ни хуя ни яиц. Мужик завязал халат.

- Извините, - сказал он и улыбнулся. - Олег... можете называть меня просто Олег.

Катя сказала:

- Папа, Максим, да чего вы? Давайте на ты!

- Ладно, мне пора, - сказал я и пошёл в коридор. Одел туфли.

Катя:

- Ты куда, отец же обидится...

- Послушай, я не знаю что у вас на уме и кто этот...

- Ну, не переживай. Мне папа всё объяснил. Сейчас весна 2012 года. И весь наш род возвращается на Землю. Они все придут ко мне, потому что я единственная осталась.

- Что за ерунда? - спрашиваю её. - Ну, ты же ерунду несёшь! Этот мужик не твой отец. Он тебя обманывает. Понимаешь?

- Конечно, у тебя же много родственников. Тебе легко говорить. А знаешь каково это на свете одной быть? Совсем одной? Некому позвонить, никто о тебе не беспокоится... никто не спрашивает: как ты там? Одна в большом городе?

- Я в это не верю.

- А если это правда, ты всё равно будешь меня любить? Я тебе докажу, что это правда. Не уходи, может я ебанулась и этот мужик - маньяк с улицы. Вот ты сейчас уйдёшь, а он тут меня прибьёт, выебет и в унитаз смоет...

Я снял куртку и опять разулся. На кухне мужик выложил картошку на блюдо. Достал селёдку, налил в пиалу масло.

- Садись, Макс, поешь, я уже пять лет картошку не ел... поэтому на меня внимания не обращайте!

- А что там картошки не дают?

- Там вообще только... - он запихнул целую картошину в рот и проглотил её, не жуя.

- Тёплая! Вкусная! - сказал он и взял еще одну.

Катя достала из холодильника холодное жигулёвское и налила мне стакан.

- Пойдёшь сегодня с нами? - спрашивает.

- Куда?

- Маму откапывать...

- Первый день весны... - мужик говорит. - Покойники просятся наверх.

- Сегодня 19 марта, - говорю.

- Ну нас там не сильно цифры волнуют. У нас весна - это первый тёплый ветер. А зима - первый снег...

Катя:

- Пошли, будет интересно, я совсем не помню свою мамочку... только по фотографиям. Она была доброй, папа?

- Очень доброй.

Мужик съел всю картошку и принялся за селедку. Халат его немного раскрылся и я опять увидел ужасный живот. Он поймал мой взгляд и сказал:

- Извини, Макс, но первым делом у покойника отбирают его причиндалы. Ни хуя тебе ни яиц!

Он громко засмеялся. Катя начала тоже смеяться. Я глупо улыбнулся.

На кладбище мы пошли пешком. Катя взяла букет цветов. Мы несли лопаты. Мужик напевал какую-то песенку и присвистывал.

- Мою маму зовут Лена, - Катя говорит.

- Представляю как она удивится и обрадуется, - мужик говорит. - А какой свежий и тёплый воздух на улице!

- Постой, ты же говорила, что твоя семья из Гусятина... мать тоже там похоронили? - спрашиваю.

Катя останавливается. Задумывается.

- А правда, пап, ведь могила матери в Гусятине?

- Ничего страшного, - мужик говорит. - Здесь на кладбище похоронена наша бабушка Тося. Все кладбища связаны друг с другом. Мы, кстати, и в гости так ходим.

- Значит, мы и бабушку Тосю сегодня можем откопать?

- Ну если хочешь...

- Конечно, хочу! Я вообще хочу всю родню свою видеть. И дедушек и прабабушек...

Мужик знал куда идти. Мы прошли сосновую рощу и упёрлись в высокий забор. Мужик пролез через подкоп под забором и позвал нас.

- Давайте лопаты и цветы.

На кладбище темень. Ни одного фонаря. Только свет луны. Памятники и кресты. Надписей на памятниках не разглядеть.

- Это должно быть где-то здесь... - сказал мужик.

- Всё, копаем здесь.

Мы копали час, наверно. Подбежала местная псина и уткнулась холодным мокрым носом мне в ладонь.

- Собачка, собачечка, - позвала её Катя и начала гладить. Я почувствовал толчки в яме. Земля под ногами пульсировала.

- А теперь отойди немного, - сказал мужик. Из земли вылезли две руки. Мужик схватился за них и начал тянуть.

- Ох, не вытяну... Макс, возьмись за одну руку.

Я взялся за холодную шершавую руку с длинными ногтями и на раз-два-три мы вытянули маму Кати.

Она была в ночнушке и секунд десять смотрела на нас. Потом зевнула. Катя подбежала к ней и обняла.

- Мама, мамочка!

Они обнялись все втроём.

- А это - Максим, - показала Катя на меня.

- Тётя Лена, очень приятно...

Она поцеловала меня в щёку и я почувствовал её холодное земляное дыхание.

- Ну, почему же тётя... я же еще не такая старая... я что такая старая, Олежик?

- Нет, маманя, ты классная! - ответил мужик.

Я взял недельный отпуск. Каждую ночь мы ходили вытаскивать родственников Кати. Мы вытащили бабушку Тосю - толстую старуху-истеричку. Вытащили маленького Володьку, который умер, когда ему был годик. Вытащили деда Степана - угрюмого старика с длинной бородой и палочкой. Потом вытащили тётю Свету - у неё рот вообще не затыкался, болтала и болтала... и мужа её вытащили Серёгу - он мне постоянно говорил, что обожает сосиски и картошку. Вроде ничего мужик только ноги у него воняют постоянно. А тётя Света говорит: - я считаю, что каждый мужик должен сам себе стирать. Почему я должна сранки за ним стирать? Бабушка Тося качала головой и говорила, что тётя Света плохая жена.

Бабушка Тося ездила каждую неделю в село и покупала там семечки, потом жарила их и ходила на базар продавать.

Маленький Володька кричал по ночам. Плакал и кричал. Катя говорит, что соседи жалуются. А Серёга отобрал у пацана велосипед во дворе и продал его. Эти деньги они с тётей Светой пропили. Отец того пацана набил Серёге и тёте Свете морды. Говорят, даже из милиции к Кате приходили.

Я лично давно к ним не заходил. Уже месяц где-то. Иногда я встречал на остановке старика Степана. Он замечал меня и махал палкой, чтоб я к нему подошёл. А я делал вид, что не знаю его. Если честно, то я начал встречаться с другой. Новая работница на нашей фирме - Марина, двадцать три года. Скромная и симпатичная. Коренная киевлянка. И родители у неё хорошие. Вежливые. мы с её отцом по средам ходим в боулинг играть, а мать её - стоматолог. Она мне все зубы сделала за копейки. И совсем не больно было.

На выходных я решил зайти к Кате и рассказать ей всё как есть. Она открыла дверь. Замученная. С маленьким Володькой на руках и сигаретой в зубах.

- Ой, хорошо что ты пришёл... заходи.

- Послушай, я должен тебе кое-что сказать... я встречаюсь с другой. С Мариной. Она на нашей фирме работает. Мы любим друг друга и летом хотим пожениться.

- Ничего страшного, - ответила Катя. - Я понимаю. Родственники у меня не подарок. Ты и так с нами намучился...

Вся семья была в сборе. Бабушка Тося, Степан, тётя Света и Серёга играли в дурака на кухне. Громко работал маленький телевизор на холодильнике. Они лузгали семечки, сплёвывали шелуху на пол, пили пиво и курили. В комнате на диване голые лежали Олег и тётя Лена.

Олег сказал мне:

- О, пришёл, где ж ты был? Что Катька тебе уже не нравится?

- Можешь за пивком сгонять? - спросила тётя Лена.

Катя положила маленького Володьку на кровать и взяла меня за руку.

- Можно с тобой поговорить?

Мы заперлись в ванной и она начала целовать меня. С языком. Потом сказала:

- Максим, я так больше не могу. Я работаю на двух работах, чтоб прокормить их. Соседи жалуются постоянно, они по ночам квасят, бабушка Тося пьяная с базара возвращалась и нассала под лестницей, а соседка увидела и милицию вызвала. Жизнь прямо в ад превратилась. Лучше бы всё как раньше было. Помнишь, как хорошо было? Ты встречал меня после работы, мы в кино с тобой ходили на ночные сеансы... Ты должен мне помочь... нужно их вернуть обратно.

На следующей неделе деду Степану будет 300 лет. Круглая дата и я решил позвать Катю и всё её семейство к себе на дачу. Я приехал в пятницу и начал подготавливать дом. Небольшой двухэтажный домик со сруба. Участок двенадцать соток. Никаких соседей. Окна на сосновый лес выходят.

Они приехали на маршрутке. Катька держала на руках маленького Володьку.

- Слушай, а можно от Володьки прямо сейчас избавиться, а то у меня руки обрываются. Он такой тяжелый.

Я взял Володьку и пошёл за дом.

В саду мы накрыли стол. Бабушка Тося ходила по дому и возмущалась:

- Как холодно! Зачем мы сюда приехали? Катя, у тебя нет вина? Если б я знала, что здесь так холодно хрен бы поехала!

Серёга со Светкой залезли в погреб и съели всю сырую картошку.

- Больше всего там по картошке скучаешь! - сказал Серёга.

Дед Степан молчал. Пошёл побродил в лесу. Принёс какую-то ветку и начал с ней в саду ходить. Выставил её вперед.

Тётя Лена с Олегом вынесли из дома посуду. Я заметил, как Олег украл стакан и ложку.

- Ну, дед, за тебя! - сказала бабушка Тося и первая выпила. Потом все пили, пока не попадали.

- А где Володька? - спросила тётя Лена.

- Я его спать уложил, - говорю. - На втором этаже.

- Странно, он даже не кричит.

Бабушка Тося:

- Где здесь у тебя ссать можно?

Я отвёл её за дом и столкнул в яму.

- Фух, - сказала она. - Я упала. Помоги!

Она потянула ко мне руки, но вместо помощи получила горсть земли. Затем я сказал Серёге, что у меня есть еще картошка для него. Потом Катя отвела тётю Свету. Мы присыпали их землёй, но тихие стоны всё равно доносились. Дед Степан опять ушёл в лес и не возвращался.

- Ты уверена, что маму с папой тоже хочешь закопать? - спросил я.

- Они не мои мама с папой, - ответила Катя. - Этот мужик - чужой покойник. Он меня обманул.

Не знаю, врала она или нет.

- Мама, - сказала Катя. - Пошли за дом я покажу тебе какая там вишня растёт.

Мы остались вдвоём с Олегом. Он снял ботинки и болтал ногами.

- Ох, и хорошо тут у тебя. Воздух, природа... хочешь я останусь и буду за домом приглядывать...

- Ты не отец Кати? - спрашиваю я.

Он не отвечает.

- Ты кто такой?

- Понимаешь, покойникам в городе нелегко, работать мы не можем, а по городу вечно шататься очень утомительно. Вот я и начал ходить по квартирам и звонить в двери. Меня били и прогоняли. Хуже всего, когда не открывали. А Катя... очень добрая девочка и трудолюбивая...

- Папа, иди сюда, тут много картошки оказывается есть.

Мужик улыбнулся мне и побежал босиком за дом. Затем я услышал, как он свалился в яму. Мы полностью закопали яму и хорошо утрамбовали землю, а сверху я положил пеноблоки, которые остались после стройки сарая. Когда мы уезжали была уже ночь. Я завёл машину и медленно тронулся.

- Подожди, - сказала Катя. - Слышишь?

Я прислушался. Покойники стонали под землей. Когда мы ехали по трассе, я вспомнил про Степана.

- Он, наверно, в лесу потерялся, - сказала Катя.

- Ну, может, кто-нибудь его возьмёт...

- Знаешь, даже хорошо, что ты ушел к другой. Это будет мне наказанием. Ты мог бы стать моей семьёй, а вместо этого я пустила в дом незнакомого мужика...

- Ну ты же не знала...

- Я и сейчас думаю, что папа вернётся. Мой настоящий папа. Тоже придёт ночью и постучит в дверь. А я открою и сварю ему картофель в мундирах. Представляешь как классно будет?