Литература

Как-то я блевал с балкона, перебравши метадона.

Под балконом копошилась человечая игра.

Я людишек презираю, плавки, брюки не стираю -

Я и так хорош, как злая аватара бога Ра.

Я готов на ваш порядок хуй ложити до утра.

Мне пиздато без добра.

Но не смог одну проблему я решить - поймать Елену.

Эта тварь меня не хочет, говорит, что я дурак.

Я пишу ей что есть мочи, но мои страницы блочат:

Модераторы мешают заключить духовный брак.

Я утёр ебло. За стенкой сто залаяло собак,

Занавеска - на пол шмяк!

- Блядский ветер! - заорал я. Тут, как будто бы из рая

Или ада, появился чернопёрый вурдалак.

На мои засраты вещи обратил он клюв зловещий,

На окурки, на осколки, на десятки бутыляк.

Я сказал ему: - Ты чо ваще забыл тут, ебаклак?

Ворон кашлянул: - Херак!

Стало холодно и тяжко. Я хотел открыть баклажку

С "Арсенальным", но рука не поднялася от бедра.

Засмеялся птиц нахально, воцарился смрад подвальный.

Я спросил: - Ну чо те надо? - На глазах он, как гора,

Вырос, каркнув: - Нихера!

Я зассал. Ебёна мама, надо встать, бежать до храма.

Только не дойду я даже до помойного ведра.

Наклонил перед скотиной я свою башку картинно

И такой: - Как ты зовёшься, мастер чёрного пера? -

Завоняло жжёным трупом с моего алкодвора,

Каркнул ворон: - Нихера!

Я сижу такой хуею. Говорю: - Скажи-ка, гей я

Или гетеро, любитель жирных баб et cetera?

На исходе Кали-Юги я найду себе супруга?

Под его совком и тряпкой расцветёт моя нора?

Он спасёт меня от папы, брата или топора?

Каркнул ворон: - Нихера!

Я спросил: - Послушай, вещий, мои творческие вещи -

Их оценит литагентов и редакторов сворА?

Под фанерную гитару запоёт ли их Ротару?

Поведёт ли Моисеев мою жопу в нумера?

Извинится модератор и за ним вся стихира?

Каркнул ворон: - Нихера!

- Блядь, - шепнул я. - Под запретом для меня вопросы эти,

Но скажи - Елена, баба, про которую вчера

Сочинил хуйни я кучу и меня котора мучит,

Без мужчин она - ведь правда - все проводит вечера?

Только мне нужна такая ебанутая дыра?

Каркнул ворон: - Нихера!

Я спросил: - Ведь анонимкой, обозначась невидимкой,

Лена мой журнал читает, разваливши буфера?

Обо мне она мечтает, заебательским считает,

Снюсь я ей с цветами в жопе и позванивая бра?

Врёт она, что я назойлив, как четыре комара?

Каркнул ворон: - Нихера!

Я сказал: - В говне и пене, но женюсь я на Елене!

Будет тварь шуршать на кухне у любви моей костра.

Правда, что её побили, что-то ей в вину вменили,

Правда, что ей нет дороже моих стула и ковра?

Правда, что она подарит мне кольцо из серебра?

Каркнул ворон: - Нихера!

Я послал тупую птицу, но смежил мои ресницы

Сон, безжалостный и липкий, как портвейн "Три топора".

Я как висельник болтаюсь, а на крыше, разрастаясь

Во всё небо, гадкий ворон примостился ссать и срать.

В холодильнике - ворОны, в лужах мечется икра.

Не очнусь я. Нихера!