Литература

В активе у Ивана оставалось тридцать тысяч от безумной яойщицы и пятнадцать от блудливого оленя. Из этих денег он оплатил коммунальные услуги и купил мясорубку, потому что задолбался делать фарш черной железной сечкой тридцатых годов из теткиной коллекции. Он целыми днями ходил на собеседования, и за три недели никто не перезвонил.

Тупорылый олень считал кота слишком приземленным — Иван думал только о деньгах и где пожрать. Павлик ни разу в жизни не голодал, если не считать нескольких дней, что он провел в лесу, скрываясь от мамы, полиции и террористов. Школьник не понимал, почему взрослый дядя с каждым днем мрачнеет, а по ночам хлещет девятку, пока не упадет без чувств. Иван обещал готовить тетке еду, и отступать было поздно. Он перекладывал капусту и огурцы «Красная цена» в другие пакеты, отмывал дешевую картошку, оттирал даты с яиц, но тысячи таяли так же быстро, как его надежды на лучшую жизнь в России.

В начале июня Иван начал смотреть билеты до Ростова, все-таки ему обещали новую квартиру, и было глупо отказываться от такого шанса. Кот Черногуз в ватсапе строил планы, как они вдвоем махнут в Гейропу, где можно ничего не делать, жить в красивых горах Шварцвальда и получать пособие, а за тебя будет вкалывать немецкий пролетариат. Черный кот уже видел в своих мечтах, как они мчатся на велосипедах по горному склону, а справа и слева упираются в небо острыми верхушками вековые ели и пихты. Также Черногуз имел большие планы на немецких кисок и каждый день качался, чтобы стать неотразимым. Иван чуть не плакал, у него даже мелькнула шальная мысль стать курьером. Он собрал волю в кулак, зашел в «Ашан» и сфотографировал велосипеды — копеечные для надутых хипстеров и слишком дорогие для него.

— Кто-нибудь хочет это проспонсировать, чтобы блокадник смог заработать на миску рамена? — написал он в Твиттере.

— Уже спонсировал, самому на жопную смазку не хватает, — прокомментировал олень. Мать снова перекрыла ему кислород.

Вечером Ивана дожидалась тетушка с древним В-134 «Украина». Она одолжила его у соседки.

— И как мне ездить на этом крокодиле? — осведомился Иван.

— Очень просто, садишься и крутишь педали, — объяснила тетка. — Мальчику, который недавно приехал в Россию и еще ничего не заработал, надо быть скромнее и брать что дают.

— И сосать член, — добавил Иван. — Между прочим, стабильный заработок, не меньше трех тысяч за раз. Павел не даст соврать.

Старая кошка перепугалась и начала извиняться. Утром Иван смазал древний агрегат и уехал на станцию «Гатчина Варшавская». Он решил попробовать в «Яндекс-еде». Весь день лил дождь, изделие Харьковского велосипедного завода скрипело, скрежетало и угрожающе гнулось — ему тоже было нелегко на чужбине. Иван протискивался между пешеходами и уворачивался от автомобилей. Он успел оформить карту Котобанка, зарегистрироваться как самозанятый, получить огромный желтый туес и дождевик. Натертые лапы болели. Повалил град. Внезапно Ване расхотелось быть Яндекс-едой, он захотел домой на Украину. В приложении скинули первый заказ. Он должен был забрать блюда грузинской кухни в ресторане «Хочу хачо». Иван сорок минут ждал у дверей ресторана и шлялся по пустому залу, а две грузинские кошки за стойкой так пронзительно пялились на него, будто он хотел что-то украсть. Кот мигом домчал туес на Большую Подъяческую и позвонил заказчику. Тот не отвечал. Иван ждал 20 минут, звонил в домофон, он даже проник в парадную и позвонил в дверь. Никто не ответил, Иван поставил еду на широкий дореволюционный подоконник. Вода струилась по немытому стеклу. Иван подождал еще, отправил скрины звонков в службу поддержки, поднялся на самую верхнюю площадку и сел в изодранное котятами кресло. На подлокотнике стояла банка, полная бычков. Иван съел остывшие хачапури по-аджарски, сациви, лобио, лосося в баже и аджапсандал. Пхали, чихиртма и чашушули в него уже не лезли, кот решил оставить их на ужин. Внизу послышалось шевеление, кто-то ругался матом, у Ивана завибрировал айфон. Пришло сообщение: «Где моя еда, пидор?» Иван запостил скрин в Твиттере, подписав: «Сultural capital, my ass!»

Когда Иван спустился, велосипеда внизу уже не было.

— Вот вам и де Сика, — плюнул кот. — Сам виноват, надо было искать нормальную работу.

В поезде все злобно косились на кота в желтом, чуя в нем приезжего, и садились подальше. Иван открыл туес, достал контейнер и пластиковую вилку.

— Угостишь бедную девушку? — над ним навис олень-трансвестит. — Слушай, Ваня, у меня к тебе предложение. Я буду выводить средства на твою карту, а ты — снимать их для меня.

— Идет, — сказал кот.

Олень сел напротив.

— Ирассяймасэ, оисии дес — пропищал кот и сунул ему в рот пхали из шпината. — Вашей маме учитель физики не нужен?

— Нужен, — пробубнил Павлик. — Но ты ей доверия не внушаешь. Она думает, ты напиваешься каждый вечер.

— Это правда, — сказал Иван. — В таком дурдоме сложно оставаться трезвым.

Олень шевельнул губами, как будто хотел добавить еще что-то, но передумал.

— Ну давай, говори уже, — кот открыл чашушули. — Ложку за маму…

— Мама считает, что ты педик, поэтому к школе тебя не подпустят на расстояние выстрела из «Града».

— Странно, что ты не на домашнем обучении, — прошипел кот. — Ах да, ты не гей, у тебя есть воображаемая девушка, Галя из «Иронии судьбы».

— Так, или этот поганый кошак, или я! — пискнула шляпка Павлика. — Пусть извинится!

— Браво, Норман Бэйтс! — кот аплодировал. — Ты даже обучился чревовещанию, талант не пропьешь.

— Я сказала: пусть он извинится! — злилась синяя шляпка. — Как ты его терпишь, Павел? Он же мудак! У любых проявлений доброты должны быть границы!

— Прошу прощения, фройляйн, я думал, у нас сугубо мужской разговор, — потешался кот.

Пассажиры поспешно уходили в соседние вагоны. Крашеный медведь с лавандовым рафом звонил машинисту:

— Тут олень с биполяркой, он буйный, говорит на разные голоса! Примите меры!

Синяя шляпка соскочила с оленьих рогов и влепила коту пощечину.

— Выбери Галю, — сказал кот и сам ушел в другой вагон. Сквозь стук колес доносился хомячий писк и олений рев, кот понял, что у Павлика с Галей все серьезно. Он снова вспомнил Алесю. «Неужели никто не обнимет меня в этом злом холодном городе?» — думал кот.

— Как дела, пидор? — написала лысая кошка.

Иван ожил, но решил не отвечать еще пару дней, чтобы Алеся осознала свои ошибки.

Грохнула дверь. Пассажиры побежали в следующий вагон.

— Ты мудак, — монотонно сказал биполярный олень. — Больше не пиши мне и не смей принижать Галину, мы не нуждаемся в твоем обществе.

Кот разразился демоническим хохотом.

— Ты все понял, гад? — пискнула синяя шляпка.

— Я не понял, почему этот месье, который так отчаянно не нуждается в моем обществе, все время оказывается там же, где и я. Я в автобус и он в автобус, я на ярмарку и он туда же, я в поезд и он тут как тут. Он даже в центре Питера меня нашел по фото. Думаю, это потому, что твой бойфренд натурал и вовсе не следит за мной, как дырявый сталкер. А камеры в моей спальне он установил не для того, чтобы дрочить, когда я раздеваюсь, а потому что работает на спецслужбы! Его настоящая фамилия Боширов.

Оленю стало дурно, и он внезапно сел. Шляпка свалилась с его головы и влепила вторую пощечину, теперь уже Павлику.

— Нет, я не против камер. — угорал Иван. — Мне даже нравится, что ты смотришь, как я тру яйца. Мне льстит, что такой известный сексуальный блогер преследует меня — старого, облезлого, никому не нужного кошака.

— Прости! — сказал Павлик.

— Не прощу! — синяя шляпка перебежала в соседний вагон вслед за остальными.

— Эти камеры в твоей спальне… Я не хотел подглядывать! Извини, я их уберу, — сбивчиво говорил олень. — Я вовсе не такой извращенец, как кажется на первый взгляд. Я помогаю маме, пою в церковном хоре, посещаю Исторический клуб…

— Что может быть большим извращением, чем ПГМ? — зашипел кот. — Может, хватит лезть в мою жизнь? Кстати, твои гейские деньги мне не нужны, как только заработаю, все верну.

Теперь олень разразился демоническим хохотом.

— Да, все верну, до копейки! А тебя не смущает, что Боженька запретил ложиться с мужчиной как с женщиной? — злился кот.

— Я атеист, — сказал олень. — Но в свете нынешних событий я понял, что могу рассчитывать только на себя, и мне не к кому обратиться в трудную минуту, кроме Господа.

В голове кота мелькнула мысль, что Павлик, возможно, не такой уж напыщенный дурак.

— А я могу рассчитывать на тебя в трудную минуту? — спросил кот.

— Не вопрос, — кивнул олень.

— Трудно быть богом? — съязвил кот.

Павлик поспешно вышел на станции «Оленево», Иван поехал дальше, думая, что и он в этом мире может рассчитывать только на себя, потому что кругом враги и безнадежные идиоты, которые мечтают возвыситься, втоптав тебя в грязь и притворяясь добрыми самаритянами.

У Ивана вдруг начало темнеть в глазах, а рот наполнился слюной со свинцовым привкусом.

— Бля, я ведь пошутил про Боширова, этот недоделанный шпион и правда меня отравил? — простонал кот. — Вот тебе и новичок, из молодых да ранний.

В это время бедный Павлик плакал и срал на картофельном поле у станции, задрав платье и цепляясь копытами за ствол одинокой березы.

Кот чувствовал себя так, будто ему в голову закручивали длинные шурупы. Пол перепутался с потолком. Кот не знал, как здесь вызвать «скорую», и дополз до кнопки связи «Пассажир-машинист», прежде чем потерять сознание. Очнулся он в туалете на станции «Гатчина-Балтийская», его принес пожилой медведь в форме РЖД.

— Шаверма? — спросил медведь.

— «Новичок»! — кот влетел в ближайшую кабинку. — Огромное спасибо за помощь, без вас я бы не выжил.

— Да не за что, молодой человек, со всеми бывает, — бурчал медведь, — вам «скорую» или такси до дома?

— Буэээээ! — ответил Иван.